Мишка Башка
Из прибрежных кустов высунулась
толстая звериная башка, в лохматой шерсти блеснули
зеленые глазки.
– Медведь! Медведь идет! –
закричали перепуганные ласточки-береговушки, стремительно проносясь над рекой.
Но они ошиблись: это был всего
только медвежонок. Еще прошлым летом он вприскочку бегал за матерью-медведихой,
а этой весной стал жить сам по себе, своим умом: решил, что он уже большой. Но
стоило ему только выйти из кустов, – и всем стало видно, что большая у него
только голова – толстая, лохматая медвежья башка, а
сам-то он еще маленький – с новорожденного теленка – да смешной: на коротких
косолапых лапах, хвостишко куцый.
В этот знойный летний день в
лесу было душно, парно. Он и вышел на бережок: тут так приятно обдувал свежий
ветер.
Мишка уселся на травке, сложил
короткие передние лапы на круглом брюшке. Человечком сидел, степенно поглядывал
по сторонам.
Но не надолго хватило у него
степенности: он увидел под собой веселую быструю речку, перекувырнулся через
голову и на собственных салазках ловко съехал с круглого бережка. Там стал на
четвереньки – и давай лакать прохладную воду. Напился всласть и вразвалочку, не
спеша, закосолапил вдоль берега. А зеленые глазенки
так и сверкают из шерсти: где бы чего напроказать?
Чем дальше он подвигался, тем
выше и круче становился берег. Все громче и тревожнее кричали над ним ласточки. некоторые и них проносились мимо
самого его носа с такой быстротой, что он не успевал разглядеть их – кто такие?
– и только слышал жужжанье их крылышек.
“Ишь их тут сколько! – подумал Мишка, останавливаясь и глядя вверх. – Что пчел у
дупла”.
И сразу вспомнил, как прошлым
летом мать-медведиха привела его с сестренкой к пчелиному дуплу. Дупло было не
очень высоко, и медвежата почуяли чудесный медовых запах. Вперегонки полезли на дерево. Мишка первый долез и запустил в дупло
лапу. А пчелы как загудят, как накинутся на них! Сестренка завизжала и кубарем
вниз. А он отведал-таки душистого сладкого меду. И опять засунул в дупло лапу и
опять облизал ее. Но тут одна пчелка больно ужалила его под глаз, а другая – в
самый нос. Он, конечно, не заревел, но очень быстро покатился с дерева. Пчелки
хоть совсем махонькие, а сердитые; пришлось удирать подальше в лес. А сестренка
еще долго хныкала: ей так и не удалось попробовать меду.
Сейчас Мишка с опаской
поглядывал на стаю береговушек: он первый раз их видел и не совсем был уверен,
птицы ли они? А вдруг они такие большие пчелы?
Ну, так и есть: вон и дупла их
– множество черных дырок под самым обрывом! То и дело вылетают из них все новые
береговушки и с криком присоединяются к стае. А что кричат, – непонятно. Мишка
их языка не знал. Понимал только, что сердятся.
А ну как возьмут в работу да
начнут жалить?! Ой-ой!
А дырок-то, дырок в берегу
сколько? И в каждой, наверно, полно меду. Интересно, такой же ли он сладкий,
как у тех маленьких лесных пчелок?
Под самой кручей стоял
почерневший от старости ольховый пень. Недолго думая, Мишка вскарабкался на
него. Да нет, – где там достать!
Мишка спустился и полез вверх
по круче. Ласточки всей стаей закружились над ним и прямо оглушили его своим
криком. ну да пусть: лишь бы
не жалили!
Ни одна не ужалила, – и Мишка
стал карабкаться в гору храбрее.
А гора песчаная. Мишка старается,
лезет, – а песок под ним осыпается. Мишка сильней нажимает, – песок скорей
осыпается. Мишка ворчит, сердится! Наддал со всей силы. Глядь,
– что такое? – вся круча поехала! И он с ней едет, едет – и приехал как раз на
то же место, откуда полез в гору...
Сел Мишка и думает: “Как же
теперь быть? Этак ввек никуда не влезешь”.
Ну да ведь Мишка – башка: живо придумал, как горю пособить. Вскочил – да назад
по речке, – откуда пришел. Там без труда забрался по траве на невысокий берег и
опять сюда, к обрыву.
Лег на брюхо, заглянул вниз:
тут они – ласточкины дупла, – прямо под ним! Только лапу протянуть.
Лапу протянул, – нет, не
достать!..
А ласточки над ним вьются,
пищат, жужжат! Надо скорей.
Посунулся осторожно еще вперед,
обе лапы тянет, – вот уж, было, совсем достал, да – кувырк!
Ах ты, глупая ты, толстая,
тяжелая медвежья башка! Ну, куда такую башку годовалому медвежонку? Она ведь перевесила...
Летит Мишка под кручу, через
голову кувыркается, – только пыль столбом!
Летит вниз, – сам себя не
помнит, – да все шибче, шибче...
Вдруг – раз! – его кто-то по
лбу.
И стоп: прикатил Мишка, –
сидит.
Сидит качается: очень здорово его по лбу треснули. Чихает сидит: в нос песку набилось.
Одной лапой шишку трет на лбу:
большущая шишка на лбу выскочила! Другой лапой глазенки протирает: полны глаза
песку да пыли.
Ничего толком перед собой не
видит. Только будто маячит перед ним кто-то высокий, черный...
– А-а-а, так это ты меня по
лбу! – Мишка взревел. – Я ж тебя!.. Ррразоррву!
Пал на четвереньки, встал на
дыбы – лапы над головой, – да рраз! – со всей силы черному в грудь.
Тот с ног. И Мишка не
удержался: за ним следом. Да оба, обнявшись, – бутлых в воду!
А под обрывом омут-то
глубокий...
Ушел Мишка в воду весь – и с
головой.
Ну, ничего: всплыл все-таки.
Лапами заработал, черного от
себя оттолкнул: черный тоже всплыл. Мишка кое-как
лягушкой, лягушкой, до того берега вплавь.
Выскочил на берег – и без
оглядки, полным ходом мах-мах – в лес!
Береговушки за ним тучей
мчатся. Кричат:
– Грабитель! Разоритель!
Прогнали, прогнали!
Мишке и оглянуться некогда,
вдруг там за ним еще тот – черный – гонится?
А черный в омуте плавает: это
пень. Высокий, почерневший от старости ольховый пень.
Никто Мишку по лбу не стукал:
сам Мишка на пень налетел, лбом об него стукнулся, как с кручи-то летел.
Башка-то у Мишки башка, а сам еще маленький. Многому еще учиться надо без
мамы.
Хорошо, что такая крепкая башка.
Загадки. Дикие животные.
|
|
То рыжая, то серая,
А по названью белая.
Кто с высоких темных сосен
В ребятишек шишку бросил?
И в кусты через пенек
Промелькнул, как огонек?
|
|
Великан в лесу живет,
Он — сладкоежка, любит мед.
Когда испортится погода,
Он спать ложится на полгода.
|
|
На овчарку он похож:
Что ни зуб — то острый нож!
Он бежит, оскалив пасть,
На овцу готов напасть.
|
|
|
За деревьями, кустами,
Промелькнуло будто пламя,
Промелькнуло, пробежало...
Нет ни дыма, ни пожара.
|
|
Есть на речках лесорубы
B серебристо-бурых шубах.
Из деревьев, веток, глины
Cтроят прочные плотины
|
|
Я устраиваюсь ловко:
У меня с собой кладовка.
Где кладовка? За щекой!
Вот я хитренький какой!
|
|
Сердитый недотрога
Живёт в глуши лесной.
Иголок очень много,
А нитки — ни одной.
|
|
Травы копытами касаясь,
Ходит по лесу красавец,
Ходит смело и легко,
Рога раскинув широко.
|
|
Зеленые мы, как трава,
Наша песенка: "Ква-ква".
|
Комментариев нет:
Отправить комментарий